Взятие Измаильской крепости: Суворов перецеловал солдат и воскликнул – “Победа или смерть”

 Князь Григорий Потемкин, который командовал войсками на юге империи, утверждал, что “он (Измаил) вяжет руки для предприятий дальних”, имея в виду наступление на Константинополь. В результате действий царских генералов все крепости вскоре пали, а к последней русская армия подошла в конце осени. Первое наступления на Измаил началось 29 ноября. Подошла гребная флотилия под командованием полковника Иосифа де Рибаса, но потом он счел нужным отвести свой флот от Измаила, потеряв убитыми и ранеными более трех сотен человек.

Со стороны суши крепость обложили только 2 декабря. С левой стороны Дуная расположились войска генерала Михаила Кутузова. С другой стороны войска генерал-поручика и родственника всесильного князя Павла Потемкина. Всего под крепостью собралось около 30 тысяч солдат. Но общего командования не было, каждый генерал действовал самостоятельно.

 Потемкин понимал, что, пока не пал Измаил, переговоры о мире будут только потерей времени. Он осознавал, что овладение Измаилом не по плечу ни одному из находящихся там генералов, а потому решился поручить дело Суворову.

– В начале декабря князь послал графу Суворову секретный ордер, в котором писал, что флотилия де Рибаса истребила неприятельский флот и пора бы уже начать штурм, взяв под командование все имеющиеся там русские войска, – рассказывает профессор кафедры новой и новейшей истории ОНУ им. Мечникова Федор Самойлов. – Дела же наших армий под Измаилом шли весьма плохо. Зимние холода и недостаток продовольствия, а также нерешительность командования оказывали деморализующее влияние на людей.

Офицеры проводили лишь слабую бомбардировку. У осаждающих остался всего один комплект снарядов. Некоторые подразделения даже стали отходить от крепости, но когда войска облетела весть о приезде Суворова под Измаил, все ожило. Де Рибас писал Суворову: “С таким героем, как вы, все затруднения исчезнут”.

13 декабря к расположению русских войск подъехали два невзрачных всадника – граф Суворов с казаком, который в небольшом узелке вез походное имущество генерала.

– Сапоги с раструбами, худо лакированные, худо сшитые, белый жилет, маленькая каска с зеленою бахромою – таков был наряд героя во всякое время года, – писал историк и офицер Генштаба Николай Орлов. – Наряд тем более странный, что иногда, по причине двух старых ран на колене, которые сильно его мучили, на одну из ног он надевал сапог, а на другую туфель, расстегнув пуговицы и опустив чулок.

Военачальник сразу же стал планировать штурм крепости. Хотя в его распоряжении было почти на 10 тысяч человек меньше, чем у турок, Суворов делал ставку на лучшую выучку войск и дисциплину. Сам он лично показывал приемы штурма и учил солдат действовать штыком, при этом врага представляли связки прутьев.

К коменданту крепости тем временем отправили письмо с предложением сдаться, на раздумья отводились сутки. Один из подчиненных пашей, принимавший письма, сказал: “Скорее Дунай остановится в своем течении и небо обрушится на землю, чем сдастся Измаил”. 20 декабря Мегмет-паша послал графу письмом, в котором просил дать ему еще десять дней для окончательного решения, однако Суворов ответил отказом.

 На военном совете граф сказал своим офицерам: “Два раза русские подходили к Измаилу и два раза отступали они. Теперь, в третий раз, остается нам только взять город, либо умереть”.

– Казак Матвей Платов (впоследствии герой Отечественной войны – авт.), которому, как младшему в совете, следовало первому подать голос, громко сказал: “Штурм!”. Все остальные к нему присоединились, – отмечает историк. – Суворов бросился на шею Платову, а затем перецеловал всех по очереди и сказал: “Сегодня молиться, завтра учиться, послезавтра – победа, либо славная смерть…”.

Штурм назначили на 22 декабря. Атакующие войска разделялись на три отряда: первый под руководством де Рибаса подходил с речной стороны, второй под начальством Потемкина наносил удар на западную часть крепости, а третий под командованием Александра Самойлова – на восточную. Суворов задумал начать штурм в 5 часов утра, примерно за 2 часа до рассвета. Темнота нужна была для внезапности первого удара и овладения валом.

Несмотря на секретность операции, турки знали о готовящемся штурме. Дату начала наступления им рассказал казак-перебежчик. Штурм крепости начался несколькими колоннами по сигналу ракеты. К утру, несмотря на яростное сопротивление противника, главный вал был уже взят нашими войсками. После нескольких минут отдыха колонны с разных сторон двинулись вперед.

– С ружьями наперевес, с музыкой, русские солдаты двигались к центру города, опрокидывая все на пути. Узкие улицы были полны защитников, из всех домов производилась стрельба, на всех площадях был неприятель, – писал Орлов. – Врагами были не только мужчины, но и женщины, которые с ножами и кинжалами в руках бросались на русских, как бы в поисках смерти.

К обеду битва в основном была закончена. Войскам осталось только уничтожить отряды врага, которые забаррикадировались в казармах, мечетях и в цитадели. Потери турок были громадны, одних убитых оказалось более 26 тысяч человек. Из 9 тысячи пленных на следующий день две тысячи погибли от ран. Из всего гарнизона спасся только один человек. Легкораненый упал в воду и переплыл Дунай на бревне, где сообщил своим соотечественникам страшную новость. Русские потеряли около 4 тысяч убитыми и 6 тысяч ранеными. Особо большие потери были среди офицерского состава – 400 человек из 650.

Взятие Измаила имело большое политическое значение. Уже в 1792 году турки были вынуждены заключить Ясский мирный договор, по которому граница между империями проходила по Днестру. Таким образом, все Северное Причерноморье отошло к России.

 – Под Измаилом собралось много посторонних офицеров и знатных иностранцев, жаждавших отличий, славы или сильных ощущений. Каждый из них желал получить какую-нибудь часть в команду, вследствие чего было создано несколько искусственных должностей. Некоторые полковники командовали батальонами, даже сотнями стрелков или просто состояли при колоннах. Среди них были и основатели Одессы – Ланжерон и Ришелье.

– Штурм должен был начаться по сигналу ракеты. Чтобы турки ничего не заподозрили, всю неделю до 22 декабря русские каждую ночь в определенное время запускали ракеты в небо.

– Одним из адъютантов Суворова был князь Григорий Волконский, который стал прототипом героя романа Толстого “Война и мир” Андрея Болконского.

– Убитых турок было так много, что предать земле всех убитых не было возможности, поэтому во избежание эпидемий Суворов приказал бросать тела в Дунай. От трупов город очистили только через шесть дней. Сама же река сделалась красной от человеческой крови.

– Суворов рассчитывал за измаильский штурм получить чин генерал-фельдмаршала, но Григорий Потемкин, из-за неприязни к нему сделал так, что императрица удостоила его чина подполковника Преображенского полка. Сам же князь, приехав в Петербург, получил в награду фельдмаршальский мундир, расшитый алмазами, ценою в 200 тысяч рублей, и Таврический дворец.