Полиция и ГБР расследуют издевательства над детьми в одесском областном приюте “Свитанок”

ГБР и полиция проверяют информацию о зверских издевательствах над детьми в одесском приюте “Свитанок”.

Как сообщили в ГПУ, производства открыты по ч.1 ст. 127 (пытки), ч.1 ст.137 (ненадлежащее исполнение обязанностей по охране жизни и здоровья детей), ч.3 ст. 152 (сексуальное насилие, совершенное группой лиц, или сексуальное насилие в отношении несовершеннолетнего лица), ч.2 ст. 365 (превышение власти) Уголовного кодекса.

Речь идет об избиении детей, причем не только со стороны воспитателей Центра, но и сотрудников правоохранительных органов, унижение, насилие несовершеннолетних.

Скандал вокруг одесского приюта стал разрастаться после того, как правозащитница и бывшая полицейская Зоя Мельник в Facebook рассказала об ужасах, которые там творятся.

В частности, Мельник поведала историю о том, как полицейские по вызову воспитателей приюта приезжают в приют и издеваются над детьми.

“В “Рассвете” живет девочка Д. ей 13 лет, ребенок с жизненной трагедией: ее насиловали с 6-7 лет, били, продавали в сексуальное рабство маргиналам водки. Однажды Д. и мальчика 14 лет застали в кладовке за половым актом. Воспитатели вызвали частную охрану, которая заставила детей достать из мусорного ведра презерватив, который разрезали на две части. Детей заставили жевать этот презерватив. Происходило это все на глазах у других детей и трех воспитателей, которые стояли и смеялись. Затем девочку Д. и мальчика стали бить, обливать холодной водой, бить электрошокерами и ремнем, заставляя под страхом приседать и держать книги на вытянутых руках”, – рассказала правозащитница.

Как сообщает интернет-издание “Страна”, после того, как несколько общественников и волонтеров обратились в СМИ и написали об этом в социальных сетях, к ним посыпались звонки детей из того же приюта “Свитанок” – звонившие подростки описывали страшное.

“Утром мне в Facebook, с аккаунта Насти Шаповал написали две девочки, воспитанницы “Свитанка” – Мирослава Г. и Лера. Они рассказали о том, что их избивают воспитатели, что их побил полицейский Хмельницкого отделения полиции Крецул Андрей Георгиевич, мама Леры написала заявление в Хмельницкое отделение полиции. После чего Крецул снова избил Леру и под угрозами лишить маму родительских прав, заставил девочку дать объяснение что ее никто не бил. Брал при этом ее за горло и избивал… Объяснение написанное под давлением девочка написала в присутствии заместителя директора Свитанка – Виталия Кондратюка. Крецул обещал Лере, что будет приезжать в Свитанок и испражняться на девочку. Вторую девочку, Мирославу, хватал за волосы, тянул к ногам и кричал: “Облизывай мне обувь, холуй”. Девочки были в отчаянии и просили меня помочь им. Ещё позже перезвонили и сказали, что их терпение лопнуло и они хотят сбежать, было поздно, я уговаривала подождать и я что-то придумаю, что на улице опасно и т.д.

Увы, они меня не послушали и вышли на связь спустя время, уже, когда сбежали. Сначала говорили, что переночуют у родственников подруги, но потом оказалось, что идти им некуда. Ночью возвращать детей можно было только тем, кто объявил детей в розыск, а это как раз тот самый райотдел, где детей постоянно избивали, в том числе за уходы со Свитанка. А вот утром можно было показать в главк полиции, к нормальным ментам, отвезти туда, где есть нормальные психологи и нормальные сотрудники, которые умеют обращаться с детьми и умеют их опрашивать.

Но куда девать девочек ночью? Отправлять на очередные пытки издевательства в Свитанок? У меня места нет совсем. Я живу в малосемейке в квартире с дочерью. Звоню Лучезару и прошу приютить девочек. У него три комнаты, где проживают сироты – он, еще три девочки и его приемный брат” – рассказывает Зоя Мельник.

По словам правозащитницы, 26 сентября 2019 года троих девочек, переночевавших у приютившего их Лучезара Панфилова, общественники отвезли в полицию. Однако позже детей все же вернули обратно, в приют “Свитанок”, из которого они сбежали.

Как рассказали беглянки, после возвращения в приют их избили, отобрали мобильные телефоны и посадили в карцер. Через несколько  дней, уже в приюте, одна из возвращенных беглянок – Мирослава, в отчаянии и в надежде избавить себя от унижений, умышленно выпила дезинфицирующее средство “Блонидас” для того чтобы попасть в больницу.

В ночь на 28 сентября 2019 года Мирославе стало плохо, она начала рвать и попросила вызвать медицинскую помощь. А чтоб ее не отправили в психбольницу как суицидницу, сказала что отравилась винегретом. Но так как в таких учреждениях, как правило, принято скрывать случаи травм, избиений и отправлений детей, поэтому скорую девочке не вызвали, а вместо этого укололи насильно анальгин с ношпой.

Девочке становилось хуже. Больше 5 часов она находилась без медицинской помощи. Она взяла у кого-то телефон (ее телефон забрали, за то что она звонила мне), позвонила маме и попросила, чтоб та помогла. Мама позвонила Зое Мельник.

Было около 12 ночи, когда общественники с Мельник приехали в приют и потребовали вызвать ребенку скорую. Но персонал приюта отказался это делать и скорую вызывала сама Зоя Мельник с мамой Миры. Вместо скорой сотрудники Свитанка вызвали на детей и волонтеров охранников, тех самых “омонов”, которые избивают и мучают детей.

Этими “омонами” оказались сотрудники одесского охранного агентства “Центр”.

Зоя Мельник предоставила видеозапись событий той ночи, когда она пыталась госпитализировать отравленную воспитанницу приюта.

В итоге отравленную воспитанницу все же удалось госпитализировать. Уже 29 сентября медики поставили  диагноз, что у девочки внутреннее кровотечение и ожог слизистой пищевода.

После лечения и выписки, девочка категорически отказалась возвращаться в приют, но сотрудники “Свитанка” попытались насильно вытащить подростка через  черный ход больницы.

Интересно что представители приюта наотрез отказались везти девочку на экспертизу, которая должна была снять побои подростка, по ее словам, нанесенные сотрудниками приюта после ее побега и возвращения в “Свитанок”.

Общественники и журналисты успели снять репортаж и взять пояснения самой воспитанницы Мирославы Г.

А позже волонтеры отказываются отдавать Мирославу в руки персонала приюта, и сами везут ее на экспертизу. Их сопровождает мать Мирославы – ее не лишали родительских прав. А дочку она отдала в  приют из-за невозможности ее опекать – мать–одиночка и бывает дома редко, работая на нескольких работах посуточно.

Однако персонал приюта заявляет в полицию, что их воспитанницу якобы похитили волонтеры. После проведения экспертизы рассказывает журналистам об издевательствах в приюте – про “Омонов”, и про избиения, и принуждение к жеванию презервативов.

Интересно, что вызванная ювенальная полиция приходит к выводу, что никакого похищения нет, ребенок с мамой, мама прав не лишена и уезжает. Мама забирает девочку домой.

“Побои были каждый день”

Впрочем, скандал вокруг приюта лишь разгорался – 2 октября 2019 года из заведения сбегают  еще три девочки 14, 13 и 17 лет – Настя, Д. и Таня. Волонтеры уже знают, что сбежавшая Д. – та самая девочка, которую в приюте заставляли жевать презерватив.

По утверждениям многих бывших воспитанников “Свитанка”, с которыми пообщалась “Страна”, этот приют давно приобрел дурную славу как одно из самых “беспредельных” по жестокости персонала детских заведений.

Например, 15-летняя Анна Гончар, которая попала в приют в возрасте 13 лет, утверждает, что приют по существу был превращен персоналом в своего рода концлагерь для сирот и детей, лишенных родительской опеки.

“Побои были каждый день. Били за любые “проступки”. Например, если плохо помыл пол,  или задержался при просмотре телевизора, били и закрывали в карцер – там есть специальное помещение для этого. Из карцера выводили лишь в туалет, питание там полагалось всего раз в сутки. Мальчиков били  не только руками, но и шваброй. Если дети болели, то их лечили аспирином или но-шпой,  других лекарств не давали, считалось, что дети “симулируют”. Мобильные телефоны отбирали, давали только на несколько минут в день. Посещения друзей были запрещены, удавалось лишь иногда пообщаться только через забор. Дорогие игрушки и лакомства, которые в приют завозили волонтеры, персонал не стесняясь забирал домой” – вспоминает девушка.

Еще одна бывшая воспитанница, 17-летняя Елена Жеребко, которая пробыла в приюте больше года, подтверждает слова Анны Гончар и рассказывает не только о побоях и оскорблениях, но и о том, что персонал приюта – фельдшеры, воспитатель и охранник часто приставали к юным воспитанницам, склоняя их к сексу.

“Помимо того, что воспитатели нас лично оскорбляли, еще оскробляли и наших родителей, называя их б..дями, алкашами, наркоманами  и шлюхами. Говорили, что мы вырастем такими же “уродами”. А взрослые воспитатели и охранник могли зайти в спальню к девочкам ночью, трогали нас… Охранник настойчиво приглашал девочек к себе в комнату, при этом хихикал и говорил, мол, он спит без трусов, но что бы мы “не смущались”. Приезжал даже один полицейский – он …рахал одну из наших девочек, причем администрация и все воспитанники это знали и молчали. Он это делал прямо  в приюте. Даже меня уговаривал “дружить” с ним, говорил, что за это буду “как сыр в масле кататься”, – рассказывает девушка.

“Страна” записала на видео рассказ бывших воспитанниц о порядках в приюте:

В комментарии ВВС нынешний временно исполняющий обязанности директора приюта Маргарита Пичугова (прежнее руководство отстранили на время расследования) отрицает, что к детям применялось насилие.

При этом, информацию о девушках-беглянках подтверждает. Говорит, что подростки действительно бежали, но не из-за насилия.

“Детям, бежавшим из дома или попрошайничавшим, сложно привыкать к режиму центра. Здесь надо вставать в 7 утра, умываться, убирать за собой, вовремя приходить на завтрак, обед и ужин. Они к этому не привыкли и убежали”, – говорит Пичугова.

Также она отрицает зверства охраны.

“Мы сотрудничали с охранной фирмой, после случая, когда на заведующего напали родители под влиянием алкоголя, но в их полномочия входило только патрулирование территории вокруг убежища”, – объясняет руководитель.