Набор в патрульную полицию в Бессарабии усложняется незнанием кандидатами украинского языка

Глава Нацполиции Сергей Князев в интервью телеканалу 112 рассказал о сложностях набора патрульной полиции в Бессарабии, о том, какие изменения ждут полицейских уже в ближайшее время, как побороть преступность в стране и какой будет полиция через 5 лет.

О реформах

– Что происходит с полицией? На каком этапе реформа сегодня?

– Реформа идет полным ходом. Для примера возьмем патрульную полицию: там пока создан только каркас департамента, внешние атрибуты, но это подразделение нужно наполнить функционалом.

Сейчас мы объявили о сокращении штата подразделений безопасности дорожного движения, других вспомогательных подразделений бывшего ГАИ и других, связанных с дорогой, ДТП или техническим состоянием дорог. Мы сократили 2220 штатных должностей, в том старом понимании, в котором они были (сокращение произошло в конце июля – в начале августа, – ред.). И законодатель определил 60 дней для передачи этих функций новому подразделению. В ближайшее время будет объявлен набор в патрульную полицию на эти вакансии. Будем приглашать как полицейских на конкурсной основе, так и гражданских лиц, имеющих соответствующее образование – техническое, дорожное, инженерное.

Это – продолжение реформы. Что бы там ни говорили, что мы не реформаторы, а представители старой школы… Ну и что, что старой школы? Если чему-то научила старая школа, что теперь – все забыть?! Главное – не пренебрегать новым.

– А почему в патрульную и дорожную полицию все время проходят донаборы? К примеру, сообщалось, что в дорожной полиции из необходимых 2,5 тыс. человек приняли на работу всего 400. Есть проблема с кадрами?

– Это промежуточный отчет. Желающих достаточно, но есть отбор. Из общего количества поданных анкет сначала отбираются те, кто подходит по необходимым параметрам. Потом кандидаты проходят медкомиссию, после – физические тесты и тесты на логику, затем – конкурсная комиссия. То есть каждый кандидат проходит тщательный отбор.

У нас была небольшая проблема с набором в подразделение в Бессарабии, а именно – плохое знание кандидатами украинского языка. В этом регионе проживает традиционно русскоязычное население. Было принято решение об организации дополнительного обучения украинскому языку сотрудников полиции.

Как можно говорить, что у нас недобор, если сейчас в Мариуполе конкурс в 30 человек на место?! И это в том регионе, в котором за три года в полицию вообще никто не шел. Мы сейчас думаем, как нам не потерять этих людей: увеличить штатное расписание, передать в патрульную полицию полицейские функции в большем объеме, а не только патрулирование.

– Если передавать полицейские функции патрульной полиции, у патрульных должно быть соответствующее образование. Недостаточно курса подготовки в 3-4 месяца, если человек раньше не служил, не так ли?

– Мы говорим о патрульной полиции, о превенции, а не о полиции, которая предоставляет весь спектр полицейских услуг.

По сути, у нас разные подразделения исполняют функции патрульной полиции. Это патрульная полиции в городах и патрульная полиция в остальной части Украины. В районных центрах тоже есть патрульная полиция, но она не такая, как в областных центрах. Мы должны сделать все, чтобы форма предоставления полицейских услуг, а также форма переподготовки была унифицирована. Услуги должны предоставляться в равной мере, полиция должна быть везде одинаковая.

Так сложилось, что в сельской местности мы в значительной степени сократили институт участковых инспекторов. И у глав всех сельских советов со всей страны ко мне один вопрос: когда вернете участкового? Нужен участковый, человек, который будет разговаривать, разбирать семейные ссоры, проблемы, разрешать конфликтные ситуации. В селе есть три власти: глава сельсовета, участковый и батюшка. А в городе, когда мы ввели патрульную полицию, количество участковых инспекторов гораздо менее сократилось, чем в селе. И мы сейчас сравниваем: если патруль забрал часть функций участкового, чем тогда занимается участковый? Эффективно ли он исполняет свои обязанности? Таким образом, институт участковых преимущественно занимается охраной общественного порядка во время митингов, мероприятий.

Мы сейчас объявили набор в тактическую полицию (усиленные группы быстрого реагирования патрульной полиции, – ред.), которая заменит участковых в несвойственной им работе. Тактики будут заниматься в том числе и общественной безопасностью, а участковые вернутся к своим функциональным обязанностям.

Криминальная полиция – это другая история. Тут мы усовершенствуем подход. Мы уходим от института тотальной агентуры и вербовки. Сейчас необходимо подавить криминал, а для этого нужны новые инструменты влияния. Нет необходимости вербовать 10 тыс. агентов, мы пойдем другим путем, хотя и не без вербовки.

– То есть какая-то криминальная разведка все-таки будет?

– И не “какая-то”, а достаточно эффективная, и будет создана в короткие сроки. Она уже существует, но необходимо перестроиться от старых форм и методов и перейти к новому инструментарию.

О проблемах

– Какая сейчас самая большая проблема для уголовного розыска? Воры в законе, оружие, наркотики?

– Воры в законе – это пережитки прошлого, рудимент советской системы, обязательная часть тоталитарной системы. Мы уходим от старой системы, переходим в европейское общество. И институция эта сама по себе растворяется. Я понимаю природу, когда с середины 2015 года начал муссироваться этот лозунг “воры в законе”. (Экс-глава Нацполиции Хатия Деканоидзе инициировала разработку законопроекта о противодействии ворам в законе; он был внесен в парламент и даже рассматривался депутатами в сессионном зале, однако был отклонен. – Ред.) Для любой войны и для послевоенного периода характерен всплеск криминальной составляющей. Например, в “Борисполе” несколько дней назад задержали человека, лишенного гражданства всех постсоветских республик. Он пытался заехать в Украину из Минска с паспортом гражданина Украины, который был выдан в 2000-х годах и тогда же аннулирован. Зачем он сюда приехал, отсидев 23 года в Белоруссии?

Активизация криминальных элементов – это новое направление в борьбе с украинским правительством, с властью, со спокойствием в Украине.

Сейчас проводится профилактическая операция силами всей Нацполиции, Миграционной службы, Пограничной службы. Каждый день задерживаются группы правонарушителей, в том числе и иностранцы. Бывает так, что задерживаем трех, а субъектом (уголовного производства, – ред.) может быть один или два, а они все воры – клейма негде ставить. Особенностью нашего уголовно-процессуального кодекса является то, что мы не можем надолго превентивно задерживать. Есть инструментарий: арест, залог. Залог достаточно демократичный, только у чиновников суммы большие, а для простых воров законодатель не видит особой залоговой ситуации, и преступник выходит на свободу. Есть хороший способ – сократить срок пребывания в стране. Это европейский принцип, защитный барьер от криминала.

Гражданам нужно спокойствие. Мы должны использовать все законные методы, в отличие от главного героя одного из советских детективов, который говорит: “Вор должен сидеть в тюрьме, и людям неважно, как я его туда посажу”. Мы переходим в правильное русло. Преступник должен понести наказание, но принуждать его к этому нужно абсолютно законными методами. А законных методов достаточно, просто нужно их использовать, и вся правоохранительная ветка должна работать как часы. Но пока у нас бывают сбои. Чем меньше будет сбоев, тем больше будет доверия граждан к своему правоохранителю.

– Как эти сбои минимизировать?

– Ввести необратимость наказания. Требовать этого и от себя, и от своих подчиненных. Это должно работать по всей стране – до Севастополя, до Антрацита. Я глубоко убежден, что мы передавим этого монстра. Не мытьем, так катаньем. Время за нас. Ничего выдумывать не надо, надо просто брать и делать.

– Каковы особенности обстановки на прифронтовых территориях?

– На этих территориях полицейская составляющая работает эффективнее. Мы видим значительное уменьшение правонарушений по сравнению с остальными регионами. Правильно функционирующая полицейская составляющая, руководители, офицеры, которые работают на разных должностях в зоне АТО, на выходе работают более эффективно, чем в некоторых других регионах.

В итоге это привело к тому, что заместителем главы Нацполиции назначен руководитель донецкой полиции (Вячеслав Аброськин, – ред.). Эффективный генерал, менеджер правоохранительной деятельности, который в кризисных условиях правильно предоставлял услуги гражданам. Не лично он, а так построил работу подразделения. И надеюсь, что свои знания он применит на новой должности. Тем более, что он всегда работал в криминальной полиции и до полиции Донецка занимался криминальной составляющей.

О будущем

– Расскажите о детективах. Что это? Как это будет выглядеть в наших реалиях?

(Пилотные проекты по созданию службы детективов, которая объединит функции следственных и оперативных подразделений, были запущены в апреле 2017 г. Оперативники собирают доказательства и ведут специальные наблюдения, следователи анализируют факты и намечают дальнейшие действия, детектив это объединяет. – Ред.)

– Как это будет выглядеть, не знает никто. Сейчас у нас эксперимент. Сначала он был запущен в Бориспольском регионе. Маленький регион, но знаковый. Спустя некоторое время мы поняли, что этого недостаточно, чтобы принять решение. И пришли к тому, что в еще семи регионах запустили эти проекты. Это экспериментальный переход сотрудников криминальной и следственной полиции к другому подходу предоставления услуг. Мы не просто взяли восемь регионов: они абсолютно разные. Например, Хмельницкий – областной центр с низкой криминогенной ситуацией, но достаточно большой город. В Сумской области – кустовой отдел (принцип организации отделов полиции в регионах, когда через одно отделение происходит управление 3-6 отделениями на местах,  – ред.), где невысокая плотность населения, много неработающего населения, или Запорожская область, где значительная удаленность между населенными пунктами. То есть абсолютно разная интенсивность предоставления полицейских услуг населению. Где-то зашкаливают правонарушения, а в западной Украине они не совершаются неделями. Нам нужно учесть все крайности. Сейчас запустим проект в Голосеевском районе столицы, здесь будет полная форма детективов. Я подписал приказ о создании управления “специальных расследований” – рабочее название в структуре центрального аппарата Нацполиции.

– Чем будут заниматься в этом отделе?

– Обыкновенной следственно-розыскной работой. Все эти эксперименты покажут нам, законодателю и правительству понимание того, что подходит именно для нашей страны. Люди не могут ждать и не могут быть подопытными кроликами. Мы экспериментируем, меняем внутри своей системы форму работы с людьми, мы уменьшаем бюрократические проволочки, в том числе заставляя работать своих сотрудников. И уже никто не сможет сказать: “Я этого не сделал, потому что мне не дали указания”. Сам себе давай указания и беги, делай. Если такого у сотрудника нет – до свидания.

И когда мы какой-то период времени поработаем в такой форме, увидим, где идет, где не идет… В Чехии сильно развит институт детективов, а, например, поляки не спешат. В Румынии тоже  по другому. Нам нужно жить по принципу “построй то, что наиболее эффективно работает здесь и сейчас”.

– Планируется ли снизить процессуальный контроль, необходимость согласовывать следователю каждое свое действие с прокурором?

– Есть общая мысль, и все правоохранители к этому приходят, что это необратимый процесс – электронная форма общения. Она принята во многих европейских государствах. Следователь подготовил процессуальный документ, процессуальный руководитель его мгновенно получил. Это дает нам скорость. Сделал вывод в электронной форме – и через мгновение этот документ оказался у судьи. Судья соответствующим образом оценил и принял решение. Родился документ: “Постановление на… “, или “Постановление об ….”, или “Именем Украины …”. Электронный оборот ускоряет процесс, уменьшает бюрократическую составляющую, уменьшает коррупционную составляющую в сотни раз. К этому шагу мы должны прийти.

– Как это внедрить?

– Это прерогатива законодателей, нужно принять ряд законов. Но я думаю, мы к этому придем. Закончим войну и перенаправим все свои силы и средства в это русло.

О деньгах

– Патрульные, следователи и оперативные сотрудники сейчас получают до 10 тыс. гривен. Есть ли в планах повысить зарплаты?

– Здесь как у военных: какое общее финансирование, такое процентное соотношение имеет и фонд заработной платы. Какая страна – такая и зарплата. Если страна может дать столько – нужно взять и сказать спасибо. Не хочешь? Клади удостоверение и до свидания. Объявляем конкурс на замещение.

Но, конечно, этих денег недостаточно. Наверное, только мне достаточно. У меня такая зарплата, что 25 лет назад я даже не мог об этом подумать (104 тыс. грн, – ред.). Отрабатываю я эти деньги или нет – скажет общество. Вопрос в другом. Недостаточно зарплаты полицейскому в Варшаве, в Бухаресте, в Будапеште (средняя зарплата около 2 тыс. евро или 60 тыс. гривен, – ред.). Но это уровень мощности государства. Оно может дать столько, и это нужно так воспринимать, а не быть простым потребителем “хочу еще”. Хочешь больше – работай, чтобы государство достигло более высокого уровня благополучия.

Мы имеем сейчас динамичную демографическую ситуацию. Наши европейские коллеги говорят о большой нехватке кадров на рынке труда в Венгрии, Словакии, Польше, Чехии, Румынии, и эта ниша заполняется украинцами. Вот здесь нам нужно задавать вопрос: хочет ли украинец быть дома, и получать 8 тыс., и рисковать жизнью, иметь почетную работу? Потому что как ни крути, но работа в полиции почетна. И родители говорят детям: “Иди сынок. Это твоя путевка в жизнь”.

Моя задача, чтобы минимальная зарплата первого рядового полицейского была максимально защищена. Но одной зарплаты все равно мало. Мы идем дальше. Мы сейчас разрабатываем современную систему социальной защиты. В Польше полицейские, заключая договора, получают жилье, и у них нет интереса брать взятки: их выгонят, и они потеряют свое жилье. Мы провели несколько длинных бесед, в том числе с министром. Когда полицейский, приехав из другого города, не будет снимать угол стоимостью в 70% своей зарплаты, а будет понимать, что на третьем году работы он может подписать контракт и вселиться в квартиру, вот это даст толчок к устойчивости работы полиции.

И мы придем к этому, думаю, уже в бюджете 2018 года. Мы хотим иметь фонд в несколько тысяч квартир. Пойдут люди в полицию? Конечно! Потому что это не разовый фонд, не раз в 20 лет, а каждый год.

Об образовании

– Недавно было объявлено о создании в Киеве Полицейской академии. Почему для получения образования сначала надо работать в патруле, а только потом уже учиться, а не наоборот?

– Образование, которое сейчас дает система вузов МВД, имеет какой-то процент брака. Мы смотрим, сколько у нас выпускников через 5 лет осталось, а осталось очень мало. По разным причинам, в том числе и по социальным. У наших коллег в Европе другая форма обучения, которая когда-то существовала в советской милиции. Поток людей в полицию идет по двум направлениям: с полным высшим образованием и через набор гражданской молодежи на не требующие высшего образования должности с базовым подготовительным образованием.

Когда мы набрали патрульных полицейских, то заметили, что в большинстве своем – около 70% принятых в патрульную полицию – имеют высшее образование, и мы вынуждены были им по закону присвоить офицерские звания. Они несут рядовую функцию, они вплотную сталкиваются с самым дном криминальной составляющей, для этой работы не нужно 5 лет учиться в вузе. Это базовая, шестимесячная подготовка. А их у нас в патруле 70%. Их надо брать на более высокие должности, дать им возможность роста, и они уже не будут задумываться о том, что зря учились 5 лет. Человек учится полицейской работе, проработал 2-3 года – бросает и уходит. Как это остановить, изменить? Им надо предложить работу опера, следователя – то, на что они уже способны. Но если мы их заберем, то в патруле никого не останется. Вот мы и объявили по всей стране набор и хотим набрать 5,5 тыс. человек до конца года. И наберем. В бюджете 2018 г. у нас будут деньги тратиться не только на обучение, но и на премиальную составляющую личному составу.

Мы приняли решение, что каждый человек, который имеет желание служить в полиции, но не имеет высшего образования, должен прийти патрульным, инспектором конвойной службы, на любую рядовую должность, пройти базовое, подготовительное обучение в течение 3-6 месяцев, быть допущенным к самостоятельному несению службы, и, если захочет повышения внутри системы, то, проработав год-два, будет направлен руководством на годичный курс теоретических знаний в Полицейскую академию. Потом опять практический курс и диплом с правом быть назначенным на офицерскую должность. Это будет наше внутриведомственное образование. Это не отменяет те самые спецвузы МВД, а дополняет систему.

– Какой будет полиция через 5 лет?

– Она будет ровно такой, каким будет наше государство. Полиция – неотъемлемая часть государства, а полицейский – часть общества, которое его туда делегировало. Какой будет наша страна через 5 лет? Хотелось бы, чтобы она была яркой, цветущей, с хорошими дорогами, ухоженными полями, с богатыми людьми и счастливыми глазами детей. Такой будет и полиция.