21-летний киевлянин открыл первую в Украине пекарню, где работают люди с интеллектуальными нарушениями

На данный момент в пекарне Good Bread From Good People под присмотром и чутким руководством сопровождающего координатора работают восемь человек с разными формами интеллектуальных нарушений. Пекарня открылась в Киеве 3 сентября и уже продала несколько франшиз единомышленникам из других городов Украины.

О том, почему решил заняться социальным бизнесом, с какими сложностями столкнулся на этом пути, а также о своих грандиозных планах на будущее 21-летний киевлянин Владислав Малащенко рассказал журналистам издания “Факты”.

— Первое образование у меня — театральное, — говорит Владислав. — Работал в театре до сентября 2016 года. Сейчас осваиваю профессию лечебного педагога. В моей семье династия лечебных педагогов — мама, сестра и я. Мы работаем с людьми с интеллектуальными нарушениями. С 16 лет я начал преподавать искусство речи в мамином тренинг-центре, специализирующемся на проблемах с речью и дислексии.

— Как возникла идея создания социального бизнеса?

— Моей первой ученицей была девочка с задержкой психического развития. С такими людьми очень интересно заниматься. Они совершенно другие. Приятно видеть, как они достигают результатов. В прошлом декабре я вдруг осознал, что, выйдя в мир после училищ и интернатов, ребята с аутизмом, синдромом Дауна или задержкой интеллектуального развития не знают, что делать дальше, чем заниматься. Они никому не нужны, на работу их не берут. Мы почти не встречаем их в повседневной жизни, потому что они сидят дома. Это грустно, ведь на самом деле люди с ментальной инвалидностью (тяжелое нарушение психического развития, при котором прежде всего страдает способность к социальному взаимодействию. — Авт.) могут многое, главное — правильно с ними общаться. Они более честные, внимательные к деталям, аккуратные. Часто обладают разнообразными талантами. Но возможностей для самореализации у них в нашей стране нет.

Почти год назад я впервые задумался о бизнесе. О том, что существует понятие «социальное предпринимательство», даже не знал, но понимал, что мой бизнес в первую очередь должен решать вопрос трудоустройства людей с ментальной инвалидностью. Предположил, что это будет столярная мастерская. Чтобы понять, как там все должно быть устроено, пошел работать на такое предприятие. Это был ад. Пыльно, постоянно ходишь грязный и носишь тяжелые доски. В один день я перетаскал около 13 тонн древесины, а однажды чуть не отрезал себе руку. Понял, что моим ребятам это не по силам. Зато они смогут печь хлеб. Уволился и начал учиться на пекаря.

— Многие из тех, кто мечтает о своем бизнесе, не знают, с чего начать. Как было у тебя?

— Однажды увидел в соцсетях объявление о конкурсе, который проводит бизнес-школа Startup Ukraine. Разыгрывали грант-курс по старту бизнеса. Я подал заявку и сразу об этом забыл. Никогда ничего не выигрывал раньше и не особо верил в удачу. Был серьезно настроен на открытие пекарни, с грантом или без него. Но мне повезло. Через пару дней, проверяя почту, обнаружил в папке «спам» письмо, сообщающее о моей победе.

За три месяца учебы понял, как много ошибок мог совершить, начиная свое дело. На финальной защите (что-то вроде экзамена) мой проект занял первое место среди 24 других. Там же, на курсе, я смог протестировать свою идею на других студентах. Они стали моей фокус-группой и первыми покупателями выпечки. Всем понравилось, и я убедился, что нахожусь на правильном пути. Кстати, сейчас фишка пекарни — килограммовый банановый кекс, который тогда покорил ребят. На тот момент я больше ничего печь не умел.

— Каких инвестиций потребовала пекарня?

— На занятиях одна сокурсница, поняв, что предпринимательство не для нее и она не станет запускать свой проект, решила вложить деньги в мое дело. Пекарня, занимающаяся всеми видами выпечки, — это очень дорогой бизнес. Требуется около 100 тысяч долларов. В нашем случае понадобилось гораздо меньше. Мы приобрели минимально жизнеспособное оборудование. Многое еще нужно докупить, но это будет уже после того, как достигнем «точки безубыточности» (надеюсь, в конце ноября).

— Расскажи, как устроена работа пекарни.

— Сейчас у нас восемь сотрудников. Они приходят в 10 утра, мы пьем чай и обсуждаем планы на день. Потом два часа работаем, успеваем выполнить почти все заказы. Тут никто никого не жалеет. Люди пришли трудиться и должны себя чувствовать соответственно. Ребята хотят к себе равного отношения, жалость давно у них в печенках сидит.

Координирует всю работу мама одного из наших подопечных — Оксана. Она не профессиональный пекарь, но зато прекрасно понимает, как общаться с ребятами. Очень рад, что мы ее нашли.

— Что, по-твоему, самое важное в бизнесе?

— Сейчас большинство людей, открывающих свое дело, занимаются этим только ради денег, считая, что такой мотивации достаточно. Они говорят «хочу», но не задают себе вопрос «зачем?». Зачем открывать ресторан, если не умеешь и не любишь готовить? Я думаю, что у бизнеса должна быть философия, чтобы не перехотеть им заниматься, когда столкнешься с трудностями. Моя пекарня предоставляет людям возможность помочь другим, и они делают это, покупая наши кексы.

Очень важна команда. С момента открытия пекарни мы не могли наладить работу почти целый месяц. В основном потому, что девушки, которые приходили на должность координатора с образованием пекаря-технолога, совсем не взаимодействовали с ребятами и не знали, как себя вести. Они хорошо знали свое дело, но в нашей ситуации требуется нечто большее. Мы тут не просто кексы печем. Есть миссия — трудоустраивать людей с инвалидностью и менять отношение к ним. Когда из пекарни уволилась последняя сопровождающая, я сидел в офисе один и плакал. Звонил Паше (это мой друг и партнер по бизнесу) и психовал, мол, мы закрываемся, потому что никому не нужны. Даже начал считать оставшиеся деньги, чтобы вернуть инвестору.

— Волонтеров принимаете?

— Волонтеров нужно готовить к работе с такими людьми. Мы уже изучили особенности поведения всех наших подопечных. Человек, не знающий порядка вещей, может вызвать здесь хаос. Вплоть до того, что обычная просьба вынести мусор станет причиной истерики. У нас есть парень с аутическим спектром, для которого эта фраза разрушительна. Недавно поручил ему после мойки полов вылить воду в унитаз. Он кивнул и утащил ведро. Вечером, зайдя в кладовку, я обнаружил полное ведро, задвинутое под стеллаж и прикрытое коробками. Он не смог вылить воду по какой-то внутренней причине.

— Что на данном этапе наиболее сложное?

— Выйти на продажи B2B (продавать компаниям и корпоративным клиентам. — Авт.). Пока таких заказов мало. В розницу люди берут по два-три кекса. Доставка бесплатная, и мы на этом почти ничего не зарабатываем. Продукцию реализовываем через «Фейсбук». Кроме того, есть человек, помогающий нам искать корпоративных клиентов. Недавно позвонил менеджер одного из известных киевских ресторанов и заказал столько выпечки, что я, честно говоря, растерялся. До конца рабочего дня оставалось всего несколько часов. Пришлось сильно ускориться, но мы справились.

— Есть ли какие-то нюансы в юридическом оформлении такого предприятия?

— Открылись мы как обычный бизнес. У нас нет законов, отдельно регулирующих подобную деятельность. Налоги платим так же, как все.

Увы, многих ребят нельзя трудоустроить. Родители часто оформляют для них «нерабочую группу», потому что тогда выходит больше пенсия. А в принципе, эти люди вполне трудоспособны. Нередко их обманывают. Берут якобы на испытательный срок, а через три месяца увольняют, не заплатив.

— Какие планы на будущее?

— Хотим, чтобы у нас была компания национального масштаба. Мы уже продаем франшизу и скоро откроемся в Ривном и Харькове. Моя цель — создать 100 тысяч рабочих мест по всей Украине. Хотя людей с ментальной инвалидностью гораздо больше. В одном лишь Оболонском районе Киева живут 20 тысяч человек с интеллектуальными нарушениями. Планирую открыть в столице кафе на 170 посадочных мест, где будут работать около 30 человек. Таким образом хочу познакомить два мира людей и показать, что ребята с интеллектуальными нарушениями достойны большего и способны быть полноценными членами общества. Пока что поиском инвестиций в этот проект не занимался, но уже подсчитал, что потребуется около 85 тысяч долларов. Буду задействовать краудфандинговую платформу или привлекать частного инвестора.

— Как борешься с неудачами?

— Надеваю мотоциклетный шлем, защитный комбинезон — и вперед, ни на что не обращая внимания.

Источник