Гренландия на яхте: 2 недели на краю света
Ви можете обрати мову сайту: Українська | Русский (автоперевод)
Рассказывает Сергей Абдульманов: «Пожалуй, такой дико странной поездки у меня еще не было. Изначальный план был простой: встретить яхту на Северном полярном круге у Гренландии, потом обойти по южной стороне этот огромный остров и пересечь Атлантику до Исландии. Надо сказать, что Гренландия — это вообще край мира, и это чувствуется. Маленькие городки по 500-1000 жителей без транспорта (только если лодка или вертолет), судно с продуктами для города раз в две недели, темно, страшно. И на всем острове нет ни единого дерева.
Сейчас расскажу про город-призрак, охоту на мускуса с чукотским грузчиком и самолет из фильма про Уолтера Митти, который, как выяснилось, был вполне документальным».
Осторожно, двери закрываются, следующая остановка — Копенгаген!
Так получилось, что за 4 дня до поездки я еще не знал, что буду куда-то ехать и торопиться. Потом мы внезапно созвонились с капитаном яхты, и он сказал: мы тут, ты успеваешь, приезжай. За 4 дня? В Гренландию? Самолетом? Встречать яхту? Без предупреждения? С шансом не успеть сделать визу?
Конечно да.
Чтобы добраться до Гренландии, нужно иметь шенген (потому что пересадки) и датскую визу с возможностью посещения собственно автономного округа Гренландия королевства Дании. Я делал оба документа в датском визовом центре по срочной процедуре, и мне шлепнули их на одну страницу заграна. Дальше пару раз звонили из посольства — РЕСО сначала решила, что я еду в Евросоюз, а потом написала страховку по-русски, что по правилам делать нельзя. Была эпохальная сцена в их офисе за 20 минут до финального срока, когда я держал в руках русский документ, объяснял, что они нарушили правила страхования, вот мне только что позвонили из посольства, вот билеты на три самолета, и я собираюсь, если что, подать в суд и потребовать их возмещения. Чтобы люди ТАК быстро работали, я еще никогда не видел.
Как потом выяснилось, вылететь из Копенгагена в Кангерлуссуак можно и без визы, что сделал отчаянный Слава, путешествовавший с нами. Еще он провез в самолете баллон газа и два дня ночевал в горах, дожидаясь лодки: теперь вы знаете о нем все необходимое. Человек-психодел.
1. Вот примерно в таких местах он ночевал.
В Копенгаген я прибыл вечером «хорошим» рейсом. Хороший — это когда ждать следующего уже в Гренландию всего 12 часов, а не 35. И первый раз в жизни столкнулся с тем, что город был забронирован по номерам на 98%. Дешевле 10 тысяч рублей за ночь — за 7100 — осталось только две койки в хостеле в центре в десятиместном номере. А мне еще сутки лететь, плюс я не спал сутки. Поэтому бронь, поездка на круглосуточном метро и выход в город. В центре Копенгагена ночью гуляет молодежь, жжет тряпку и громко смеется. Крайне легко и сомнительно одетые люди перепархивали по улице из бара в бар. Вообще, атмосфера была как в Москве после важного футбольного матча, где наши выиграли. С той разницей, что матча не было.
В хостеле ждал еще сюрприз:
— Привет! Я бронировал кровать.
— Оплачивай, пошли.
— А можно сначала «пошли», а потом «оплачивай»?
— Ну, или так.
Заходим в номер — там штабелями лежат те, кто досмеялся и уже никуда сегодня не пойдет. На забронированной койке лежит уже однажды съеденный ужин какого-то бедолаги (но тогда у меня было для него другое слово). Портье невозмутимо:
— Похоже, бронь отменена, мужик. Да, бронь отменена.
И я пошел гулять по гавани прямо в центре, разглядывая парусные суда, а потом спать урывками в аэропорту.
2. Большой красивый самолет (справа) доставил в Кангерлуссуак. Это единственный аэропорт, куда можно посадить что-то большое и красивое в стране. Он находится на равнине, где нет ничего вокруг вообще. В смысле, совсем. Там же «город» на тысячу человек — всё вокруг аэропорта, только рабочие и инженеры, ждущие отправки на свои базы. Единственная задача этой полосы посреди Never-nerverland’а — разобрать пассажиров и развезти их по другим городам небольшими винтовыми самолетами (как слева) или вертолетами.
3. Аэропорт — это бывший ангар, который всячески облагораживали изнутри 15 лет. Вот зал ожидания (снаружи около нуля).
Ждать надо было 5 часов; я кое-как выспался в самолете и решил отправиться на разведку. Вот все магазины города (кроме продуктового).
4. Велосипеды есть почти у каждой семьи, по одному на человека.
На самом деле тут просто праздник жизни — ведь в 15 метрах рядом аэропорт, через который проходят все люди, прибывающие в Гренландию. Настоящий торговый центр. Мне передается всеобщее ощущение иррациональности, поэтому я иду и спрашиваю водителя грузовика (единственного улыбающегося человека на площадке около аэропорта из местных), что есть вокруг. Он слабо говорит по-английски:
— Вокруг? Ничего нет.
— Как? Но что здесь делают люди?
— Ждут самолет!
— У меня 5 часов до рейса. Что можно делать?
— Забраться на гору. Все туристы так делают.
— А если я не хочу?
— Хм-м-м… Тогда — искать мускуса! Сафари!
Кто такой мускус, я еще не знаю, но искать его пешком или на велосипеде явно не стоит. Быстро договариваемся, я залезаю по огромному колесу с меня ростом в кабину — и едем за этим таинственным зверем.
5. Мост в город, его смывает время от времени грязе-селевым потоком.
6. Детский сад. Тоже ангар, точнее, бывшая казарма. Веселая раскраска крайне важна в полярную ночь — в северных странах потрясающий процент самоубийств из-за депрессии.
7. Выезжаем в горы. Вот тут видно, почему узловой аэропорт именно в этом месте — единственный ровный участок на острове. Хоть и затапливается.
8. Внезапно водитель начинает ухать и говорить радостные слова по-гренландски или по-датски. Мускус! Вот же он! Вот тут! Я оглядываюсь.
9. Мускуса тут нет. Если только это не мышь. Мы выходим и начинаем подкрадываться к кусту за камнем. Ага!
10. Вот и таинственный зверь. Это мускусный бык по-английски или овцебык по-нашему. Кстати, должен ходить толпой — один ягненок, пара самок, папа. Точно, вот еще.
Обратите внимание, мускусы сейчас линяют. Их вычесывают (или собирают шерсть с травы) и делают потрясающе теплые и легкие свитера, шарфы и другие штуки. На ягненке особенно видно, что шерсть просто сваливается в кучи.
Почему мускус? Потому что от этнического названия болота — мол, болотный зверь. К мускусу, который используется как основа для изготовления дорогих духов, они отношения не имеют. Мускус делают из желез зверьков, метящих территорию. Оглушают зверька током, выдавливают железу, отпускают. Обычный олень-жертва приходит в себя через 5-6 часов и бежит дальше. С мускусом так не получается. Хотя мясо отдает тем самым мускусом, говорят. В общем, зверь-перепутаница.
11. Увидев нас, семья чинно отступает. Водитель перестает ухать и объясняет, что стрелять в них нельзя, заповедник, и вообще удивительно, что они так близко подпустили людей. А мы продолжаем кататься по горам.
12. В центре — свалка. Мусор из Гренландии не вывозится, копать сложно. Поэтому так.
Самый частый мусор — бочки. Из них строят ограждения для полярной ночи. Бочек с 60-х годов тут столько, что хватает на все.
13. Вот тут ледник сползал вниз, поэтому каменюка гладкая.
14. Местная метеостанция.
15. Город целиком — как видите, ровно в длину полосы.
16. Едем обратно, водитель рассказывает, как тут здорово ездить, когда все в снегу и льду: именно поэтому у него такие колеса.
17. Вдруг в кабине снова начинается знакомое ухание. Я уже знаю, что это звук какой-то важной находки. Оглядываюсь — опять ничего. Но нет, мужик показывает мне далеко-далеко вперед и дает бинокль. Зрение на мускуса у старого охотника такое, что никто не скроется. Точно, бык пошел по снегу холодненькой водички попить.
Дальше — посадка в местный винтовой самолет. Очень похож на Ан-2, только побольше, и винтов два (двигатели на крыльях). В местном продуктовом (типа наших «Магнитов» по размеру) опытные гренландцы перед полетом в столицу закупились до упора — у кого-то весело звякали бутылки в сумке, кто-то вез фрукты, кто-то — теплые вещи и так далее. Посадка в самолет без мест, поэтому кто что занял. Я сел у окна — тем, кто сидел у прохода, повезло меньше — весь проход был заставлен сумками. Место просто кончилось. Одну даже попробовали засунуть куда-то под ноги пилоту, но он ее хитро сдвинул, и доступ к педалям сохранился. Фр-фр-фр, взлет!
18. «Радуга» на фото — это металлизированное стекло иллюминатора, а не реальный эффект.
Настоящая Гренландия
Теперь пора рассказать, что такое Гренландия. Это здоровенный остров. Был бы чуть больше — стал бы материком, но так, в силу бесполезности, обледенелости и размера меньше Австралии, остался островом. На карте визуально больше из-за проекции на плоскость, на деле — куда компактнее. Северной границы как таковой нет — где кончается земля, продолжается лед аж до полюса.
19. 84% острова занято ледником. Отталые участки есть только у берегов, где относительно теплые течения. Это значит, что по факту жить можно менее чем на 5% площади. Вот переход в ледник.
20. А вот и сам ледник.
Пора вспомнить известного викингского отморозка Эрика Рыжего. Этот милый парень взял и зарезал соседа, что послужило началом великого географического открытия. Из Исландии его изгнали на три года. Он взял семью, овец, судно — и пошел в шхеры на западе. Там оказался большой остров, где Эрик очень сокрушался. За три года никого кроме домочадцев Эрик не встретил.
Дальше еще веселее. Он вернулся и затаил предположение, что дальше на запад есть земля, где чертовски много деревьев и еды. И нет снега. Чтобы дойти туда, нужна была команда. Но поскольку навигация тогда шла только вокруг берегов, а в этом регионе солнца не бывает по 2-3 недели, идти куда-то, где нет берега (то есть дважды через Атлантику), никто не хотел. Как человек, позже повторивший этот путь под парусом в сторону Исландии, могу с уверенностью заявить — викинги точно знали, что говорили. Викинги вообще фигни не посоветуют.
Так вот, Эрик же придумал хитрый план. Он назвал снежный скальный остров Гренландией, то есть «зеленой землей». Дальше обычный пиар — разве кто назовет плохое место «зеленой землей»? Нет. Ясно же, что там лучше, чем в Исландии — «островной земле». Надо переселяться. Набрал команду, отчалили. Прибыли на ледник — Эрик (по одной из версий) развел руками и сказал: «Ну упс, мужики, обратно уже не пойдем, теперь только один вариант — плыть на запад в Винланд (Америку)». Мужики посокрушались, но хитрость не выкупили — вариантов-то не было — и поплыли дальше. Часть осталась, часть ушла.
21. А я в это время прибыл в столицу — Нуук (Готхоб).
Выше — примерно четверть города. Внутри живет 15 тысяч человек — примерно столько, сколько можно поймать в нормальном торговом центре, если выкопать яму на входе в продуктовый. Деревня по нашим меркам, ну, или поселок городского типа. Половина населения всей Гренландии, кстати.
22. Вот жилой район. Кстати, аэропорт — это единственное ровное место в городе. Причем аэропорт очень веселый — тебе еще метров 50 до воды, ждешь долгой посадки — а тут р-р-раз! — и сели на склон горушки, где сделана полоса ровно метр в метр. Выходишь из самолета, пешком к ангару, там — туалет и зал ожидания на 20 мест, выход — и уже через 30 секунд после посадки ты в городе. Всегда бы так. Снаружи стоят все три машины такси столицы. Да! Поскольку мы в столице, тут есть даже целая магазинная улица и ТРИ продуктовых. Обычно их ровно два или даже меньше. Плюс банк (не принимающий карты), сотовый оператор (свой, всегда совмещен с банком и почтой, потому что инфраструктура нужна одна и та же — чертовски умно).
Симки из РФ с подключенным роумингом просто не видят сеть, симки из Германии и Дании тоже, остается только местный. Конечно, нужен интернет. Платишь 2000 рублей за симку, дальше — мегабайт за 4 рубля. Можно еще взять вай-фай в кафе — 500 рублей в час (дешево, столица, дальше будет — 500 рублей за 20 минут). Банкоматов один на город обычно (на почте или в магазине), и они работают с 8 до 14. Карты по острову принимаются только местные. Поэтому наличность (датские кроны) лучше снять тут, иначе вечером расплатиться в другом поселении не выйдет. Еда дорогая — хлеб за 270 рублей батон минимум, нормальное яблоко — 30 рублей за штуку, хот-дог — 400 рублей, гамбургер с картошкой — от 800 и выше. А что? Дания же. Дорого, как в Норвегии, и такие же огромные налоги.
23. Отходим. Ночью сильно качает, холодно, брызгает в лицо водой, но мы видим яркое северное сияние.
24. Нормально снять с яхты, конечно, сложно.
25. Потом мы приходим к аванпосту «Поларолла» — местной нефтяной компании (да-да, в Дании есть своя нефть). Мы еще не знаем, но здесь придется просидеть несколько дней, потому что шторм. Пока на островке отличная погода, цветет хлопок.
26. Пока я снимаю, из домика выходят два эскимоса в инженерных спецовках и здороваются на плохом английском. Просят не снимать. Поэтому вот этот кадр я при них удаляю.
27. А вот лишайник можно оставить, он красивый и без их инфраструктры.
В обед мы вышли, но ветер загнал нас обратно. Потом стояли еще пару дней. За это время эскимосы научились доверять куртке матроса Дани (и только ей, не самому Дане, это важно), и он провел важнейшую операцию — поменял два ящика мегадорогих в Гренландии сигарет на возможность взять воды, помыться в их душе и постираться в их машине. По мнению местных, мы подарили им сокровище за 700 рублей/пачка. Сигареты «Петр I» (названием как лодка) стоили в закупе около 700 рублей за два блока.
Город-призрак
28. Началось все очень мирно. Из тумана показалось небольшое поселение.
29. Берег, как видите, такой, что причалить не получится. Поэтому мы спустили шлюпку и пошли к домикам.
30. Вот наша яхта, кстати, да. Но вернемся к домикам.
31. Привычная тишина любого поселения у полярного круга, но что-то не так. Внутри домика — как будто жители куда-то отошли.
32. На столе стоит тарелка, на кухне — посуда в раковине, крупа на столе, но никого нет. Идем дальше.
33. Следующий домик.
34. Кричим, здороваемся, но никто не отвечает.
35. Этот вот вообще целиком покинут давно.
36. А этот — просто безумно красивый, но тоже пустой.
37. Идем по трубе.
38. Находим на краю деревни энергоцентр.
39. Юнга простукивает баки для дизельного топлива — пустые.
40. Я захожу еще в пару комнат. Это, видимо, склад.
41. А это — кабинет.
42. А вот по этому окну можно писать целую детективную историю. Или хоррор.
43. Рядом красивая каменюка.
44. И вот еще.
45. Последний взгляд на прекрасную бухту — и уходим. Что здесь случилось — непонятно.
46. Переходим к Паамиуту — рыбацкому городу, некогда самому крутому месту с треской в Гренландии.
47. Причаливаем рано-рано утром. Город на удивление живой и тихо шевелится, люди куда-то ходят, слышны звуки проезжающих за домами велосипедов.
48. Темно и страшно, но яркие домики добавляют позитива.
49. Оказывается, день получки. Все местные жители выстраиваются перед двумя магазинами в центре (в городе есть еще один магазин — с патронами, ружьями и топливом на причале) и ждут открытия. К нам подходит владелец последнего и протягивает туристический буклет. На город в 800 человек — 40 достопримечательностей. Первые двадцать можно обойти за 5-10 минут — это 4 бара (три уже закрылись, последний работает только по субботам), кафе, музей (с 10 до 14, сейчас закрыт), три памятника, почта, ратуша, полицейский участок, госпиталь, две гостиницы (работает только одна). Пекарня (сдается в аренду), церковь, заправка и так далее. Вот весь город.
50. Раньше здесь была жизнь, целых 2000 человек. Сейчас треска ушла, и город за 5-7 лет уполовинился. Вот выселки (обратите внимание на рубку траулера, в которой кто-то живет).
К причалу приезжает мэр на «Гранд Чероки» и спрашивает, что это за лодка. Я говорю, русская лодка. Он спрашивает откуда. Я говорю, из России. Лично император Петр I ее построил 30 лет назад своими руками, поэтому она так называется. Мэр и его здоровый сенбернар приходят в себя от потока информации, переваривают, больше вопросов не задают и уезжают. Пока рабочий день, мы на всякий случай штампуемся у полицейского на выезд из Гренландии, заходим на почту получить таможенный штамп (всех работников государства — по одному; если кто-то заболеет, похоже, их заменяет мэр).
51. Потом опять выходим, и опять нас загоняет обратно непогода. На следующий день море серое, солнца нет, но уже спокойно, и мы продолжаем.
52. Вот еще достопримечательность бухты. В тумане не заметил скалы, лежит ржавеет теперь.
Команда
53. Думаю, пора рассказать про команду. Тоже не самые обычные люди. Вот арктический капитан Ден, дважды обошедший Северный полюс. Сейчас планирует отправиться к Южному и обойти его в полярную ночь, что еще никто не делал.
54. Он пристально смотрит вдаль. Вообще, настоящего моряка отличить на палубе очень просто — у него шапка сидит как влитая. Вот, например, сравните, Даня, опытный матрос.
Он вообще поет в Мариинском театре, но вырвался в океан. Поэтому по ночам мы слушали чьи-то арии, когда Даня развлекал себя на вахтах. Удивительно добрый и работящий человек.
55. А вот Серега, литвин, живущий в Арабских Эмиратах. Видите, шапка как неродная? Это потому что его поставили за штурвал, чтобы не укачивало.
56. Жена капитана Лена ставит спинакер. Раньше на лодках мы готовили по очереди, здесь же готовила в основном она. Безумно вкусно, особенно с учетом, как жестко ограничен был наш набор продуктов в переходах.
57. А вот Таня, жена Сереги, тоже пассажир-турист. Мы с ней «молочные братья» — меня тошнило два дня подряд, смену в гальюне занимала она. Только я адаптировался и «прикачался», а она нет. Все четыре долгих дня в Атлантике до Исландии она стонала, зеленела, ничего не ела и вообще просила ее добить. Серега молодец, не добил.
58. Еще был совершенно спокойный и деловитый дядя Вова — бортмеханик. Вот он со спины.
А юнгу вы уже видели раньше. Кстати, ему каждый вечер папа-капитан читал «Мартина Идена» по главе.
59. Мы добираемся до Нанорталика — еще одного города-рая (потому что там есть вода, душ, магазин и интернет).
60. В бухту заплывают иногда айсберги.
61. Зеленый домик с четырьмя окнами — это рыбный рынок. Внутри сидит рыбак и одна дохлая рыба. Рыбак показывает каталог морских гадов (типа кальмара) и цены. Надо будет — к обеду поймает и принесет. Деньги вперед.
В городе искренне нечего делать, но в этой вот гостинице иногда ждут судна моряки или вертолета — инженеры. Отсюда и название.
62. А вот самое большое кафе в этой части Гренландии.
63. В длинном зеленом контейнере сидят местные жители и употребляют внутрь пиво. В это время в бухту тихо заплывают айсберги. Да! Обратите внимание, у них даже будка с электрощитом красивая и имеет свой номер.
64. Рядом с городом красиво.
65. Растет голубика, но еще не созрела.
66. Мы закупаемся всем необходимым, бункеруемся водой и отчаливаем. Вот за нами идет яхта.
67. Можно поздороваться на аварийной частоте, переключиться на другую, обсудить впечатления (эти тоже идут в Исландию) и вообще скоротать время. Можно смотреть по сторонам и пробовать фотографировать водопады.
68. Можно смотреть на айсберг.
Айсберг — это питьевая вода, он очень скользкий и постоянно готов перевернуться от малейшего толчка. Вода внизу теплая, поэтому айсберг тает снизу и сверху, меняет центр тяжести и крутится. Лазить по ним чертовски опасно, даже вот по таким плоским, как этот.
Прощание с Never-neverland
69. Последнее впечатление Гренландии — теплые источники. Вот берег.
70. Там есть уютный пирс (правда, мы можем швартоваться только в прилив, иначе сядем на дно).
71. А выше есть горячие лужи с гейзерами и ровно два домика с вешалками. Они взялись из ниоткуда, потому что рядом нет вообще ничего обитаемого. Совсем.
72. Сидишь в озерке, греешься (вода +37, снаружи +7, вода внизу в океане +2), слушаешь, как трещат тающие айсберги, проплывающие мимо.
Красота.
73. Ночью Даня запускает фонарик.
74. А мы покидаем остров и идем в Исландию.
75. В море тяжело. Собственно, вот тут можно оценить амплитуду качания на не самых больших волнах. Горизонт куда выше верхнего края фотографии.
Читать почти невозможно — строчки прыгают. Стоять на палубе — холодно и мокро. Есть — сложно. Точнее, есть совсем не сложно, сложно потом не расплескаться. Горячий чай с лимоном очень спасает. Связь — только рация и спутниковый телефон (мы переговариваемся еще с французской лодкой и давешними поляками). Спать сложно — нужно осваивать навык лежания на стене, потому что бортовая качка заставляет так делать. Из одеяла катается специальный валик, образуется полукруг к стене, с другой стороны вы подпиратесь вещами (рюкзаком, например) — и можно спать полчаса, пока в очередной раз вы не упадете на другую стену после сильной волны.
На третий день нас догнал шторм: резко поменялся ветер, неожиданно усилился. Качало безумно сильно, местами стена становилась новым полом на несколько секунд. На лодке все закреплено, но все же не до таких углов — посуда пробовала выпрыгнуть, книги летали по кают-компании, юнга падал с верхней полки. Было страшно. В этот момент я понял, что у русского языка есть следующая после мата стадия короткого и емкого объяснения главных в мире вещей. В шторм шумно, и Ден отдавал команды короткими точными словами.
76. Потрепанные, мы пришли в Рейкьявик. Не меньше досталось полякам и французам, но у них паруса убирались автоматически на электромоторе, поэтому нервов они потратили меньше. Город воспринимался уже как Европа, Большая земля.
Диалог в порту с пришедшей на борт таможней и проверяющий паспорта иммиграционной полицией:
— Сколько человек у вас в судовой роли?
— Восемь с половиной.
— Простите, что?
— У нас юнга, я не знаю, как его считать.
— Ха. Хорошо. А вот про ту яхту знаете?
— Да, двое с четвертью.
— У них девочка-младенец?
— Да не, собака.
77. В Рейкьявике есть деревья, большие дома и вообще не качает и не брызгает в лицо водой. Даже промзона красивая.
78. Я гуляю по городу, ем настоящую горячую еду и отправляюсь в аэропорт.
На вылете из Кефлавика сильнейший дождь, самолет качает аж на полосе. Конус, который показывает дорогу по полю к самолету, подняло в воздух и унесло ветром. Пилот сообщает: «На взлете нас немного потрясет, не кричите сильно, пожалуйста, так задумано». Женщине рядом стало плохо, она начала задыхаться (судя по симптомам), потом чуть не потеряла сознание. Попробовала что-то сказать, но я не понял по-датски. Стюардессы быстро перевернули ее вверх ногами (в функциональное положение для этого симптома), потом выяснилось — она отравилась рыбой. Вроде бы.
Прибыл в Дюссельдорф, оттуда — вылет в Москву. Только на этом вот обратном пути я почувствовал, что вернулся в Россию.
В самолете рядом сидели Владимир и Константин. Но друг друга они называли Вова и Костик. Вова пронес в салон — в точном требовании с правилами безопасности — в герметичном пакете — несколько маленьких банок детского питания. С подкрашенной водкой. А Костя докупил пива в магазине-на-борту. Выпили и успокоились.
Но перед посадкой на Костю что-то накатило. Он достал паспорт, открыл немецкую визу и внимательно посмотрел на свой паспорт. Задумался. А потом быстро вырвал и съел фотографию с немецкой визы.
Позаштатний кореспондент Бессарабії ІНФОРМ у місті Ізмаїл
Круто!